НАЙДЕННЫЙ КЛИНОК - ЭХО УТЕРЯНЫХ ТРАДИЦИЙ!?
Воинские традиции славянских народов являются предметом ожесто-ченных споров среди историков и любителей боевых искусств - мастерство русских воинов как превозносится до небес, так и отрицается в корне. Не вда-ваясь в детали этих споров, нам хотелось бы обратить внимание на такой малоизвестный, но реально существовавший феномен, как мужские воинские союзы на Руси и применяемое ими оружие.
В ходе краеведческих работ на границе Пушкинского и Сергиево-Посадского районов Московской области, при обследовании территории бывшего сельца Семенково и расположенной рядом усадьбы, среди прочих находок наибольшее внимание привлек следующий предмет. Это был наконечник некого древкового оружия - клинок длиной 17 см, шириной у основания 4,5 см, с односторонней заточкой и втулкой под древко спиралевидной формы.
Известные нам аналогичные находки, находящиеся сейчас в экспозиции Пушкинского краеведческого музея, были сделаны Подмосковной археологической экспедицией на селище Тарасовка 1 (XVIII - XIX вв.). "… Три наконечника древкового оружия - две совни и копье. Совня сделана довольно небрежно, шов на ее втулке не сомкнут. Кроме того, устье втулки сильно разбито. Вторая совня меньше размером и сделана аккуратнее - втулка тщательно приварена, следов шва на ней нет. Копье имеет на лезвии швы - следы ремонта сломанного пера. Кроме того, в месте сварки оно было согнуто почти под прямым углом (выпрямлено при реставрации). Все экземпляры древкового оружия, таким образом, концентрировались на трех соседних квадратах, возле печного развала". Надо отметить, что авторы вышеотмеченного отчета несколько недоумевают, почему в крестьянской избе оказалось спрятано оружие, да и принадлежность данного вида оружия к давно снятым с вооружения совням вызывает некоторые сомнения. К сожалению, практически не существует обобщающих работ по истории русского оружия, а существующие освещают только вооружение профессиональных воинов. Однако, по имеющимся данным совня (совна), также как глефа и вуж, была древковам оружием типа алебарды и представляла собой разновидность рогатины, имевшей кривое лезвие с односторонней заточкой, изогнутое на конце внутрь (иногда почти под прямым углом), которое насаживалось на длинное древко. Так как оружие это состояло на вооружении регулярных войск, оно изготовлялось более тщательно, чем образцы описанные выше.
Можно предположить, что найденные клинки представляют собой наконечники от крестьянского оружия типа "ласка". Лаской в старину называли оттянутый молотом кусок железа, предназначенный для дальнейшей обработки. Одновременно слово "ласкануть" означало "ударить, полосонуть, порезать". Вероятно, от этого и происходит название "ласка" - клинковое оружие на сравнительно короткой (1 - 1,5 м) ручке. По устному сообщению С. Щипанова, клинок мог быть любой формы, как с односторонней, так и, чаще, с обоюдоострой заточкой. Крепление к древку могло быть произвольное. Наибольший интерес, по нашему мнению, представляет то, что оружие этого типа находилось на вооружении крестьянских мужских союзов. Последние возникли в результате преобразования родовой боевой дружины в деревенскую артель кулачных бойцов и продолжали существовать вплоть до XIX - XX вв. В крестьянской общине это социальное образование было известно как "ватага", "партия", "шайка", "шарага", а в среде этнографов получило название "боевой артели". Бойцы зачастую являлись родственниками или прихожанами одного храма. Артель объединялась единой бойцовской этикой и воинской мифологией, в ней сохранялись традиционные формы прикладной и ритуальной воинской подготовки. Следы этих организаций этнографы отмечали еще в начале XX в. у большей части европейских народов, в частности у эстонцев, гуцулов, бойков, черногорцев, мордвы, белорусов. Несмотря на то, что наилучшим образом исследованы традиции воинских союзов у западных и южных славян и в Прибалтике, не менее развиты они были и на севере Руси в областях проживания кривичей и словен.
Принимаемый в боевую артель проходил определенные испытания и получал символы принадлежности к данной группе. Оригинальным обычаем воинского обучения (лучше всего изученного у казаков и белорусов) было "дядькование", когда крестьяне отдавали сына на обучение опытному бойцу, или человеку, недавно вернувшемуся из армии. Группа из нескольких мальчиков обучалась под руководством таких людей традиционным единоборствам - фехтованию на палках и саблях, борьбе и кулачному бою.
Артель выполняла воспитательную, обеспечивала безопасность и порядок внутри общины. Нередко она вырастала до размеров значительного военного формирования и участвовала в народных волнениях или партизанских движениях. Наименьшей боевой единицей такой артели, способной самостоятельно вести бой, была группа из трех человек. Главной фигурой в ней был "надежа" - выносливый, хорошо тренированный боец, которого с флангов прикрывали "побратейнички". Подобная организация была характерна для небольших деревень, а также служила составной частью артелей в более крупных селениях, где во главе нее стоял "атаман".
Угасание традиции боевой артели начинается в первое десятилетие послевоенного периода, когда получившие паспорта крестьяне энергично переселяются в города. Переселенцы из деревень теряли связь с исходной традицией, а в деревнях, в основном из-за малолюдности, прекратился процесс передачи артельной культуры. Остались лишь искаженные осколки традиционного поведения, проявлявшиеся в драках и хулиганстве. Некоторые элементы традиционной боевой культуры во второй половине XX века можно было наблюдать лишь в некоторых крупных деревнях и селах Тверской и Новгородской областей (что посчастливилось одному из авторов данной статьи), но и они практически угасли к началу XXI века.
Яркой и самобытной чертой культуры боевых артелей была практика и обрядность, связанная с традиционными видами оружия: тросткой и ножом. Одним из самых любимых и широко распространенных типов оружия боевой артели была боевая тростка или треска. Изготавливалась она из березы, дуба, вяза, ольхи, можжевельника или осины. Обычно делали несколько палок - одну для ходьбы и боя, а другую для праздника. Тростки менялись ежегодно, и тогда весенний поход в лес за материалом для новых тростей превращался в большой праздник. Однако, существовал и обычай хранить палки, передававшиеся в роду из поколения в поколение. Палки обычно обжигались и на них наносились узоры, выполнявшие функцию пиктографического письма. Узоры состояли из символов, указывающих на принадлежность к той или иной артели и из знаков, наносимых в память о том или ином событии, часть знаков и символов могли иметь отношение и к воинской магии. Бой на палках начинался с одиночных поединков и переходил в стеночный бой на тростках, в котором можно было бить палкой, руками и ногами. Задача состояла в том, чтобы прогнать артель соперников, однако бить лежачих и бегущих считалось подлостью. Для реального, "увечного", боя использовались кованые тростки, тростки с залитым в них свинцом и тростки с клинком на конце (тростки с клинками и именовались ласками).
Возвращаясь к находкам в Пушкинском районе, мы можем предположить, что в Семенкове и Тарасовке существовали подобные артели или их подразделения-тройки. Этим и объясняется на наш взгляд наличие в крестьянкой избе оружия, хранившегося у надежи. Безусловно, приведенные выше рассуждения - всего лишь гипотеза. Строить на основе единичных находок сколь либо далеко идущие выводы некорректно. Однако надо признать: находки такого типа оружия, относимого некоторыми исследователями к вооружению крестьянских мужских союзов, открывают новую страницу в изучении истории и быта населения северо-восточного Подмосковья.
Авторы выражают благодарность Виктору Бахметьеву за помощь в поисковой работе.
М.К. ИВАНОВ, В.Е. КОРШУН
PS. Перед самым выходом статьи пришло сообщение, что клинки, подобне найденному, используются повсеместно на севере Руси для колки больших тлеющих углей в русской печи перед закрытием заслонки. Данное известие не противоречит выше сказанному, т.к. вполне естественно, что некоторое нерегулярно оружие имело практическое значение: цеп, топор, вилы, коса (или нун-чаку для обмолота зерна и саи для прополки сорняков в Японии). В другом варианте - смекалистый русский крестьянин всегда мог найти достойное применение неизвестному предмету.
Иванов М.К.
Коршун В.Е.
Члены Союза краеведов России
Члены Российского Философского общества
продолжение
На главную
Используются технологии
uCoz